В человеке все должно быть прекрасно, считал великий русский классик — и лицо, и душа, и одежда, и помыслы. Мы давно подозревали это, но никак не думали, что это может быть стратегической идеей, развивающей бизнес и помогающей ему превзойти конкурентов.
У одного нашего клиента в компании наблюдается повышенная концентрация прекрасных девушек: заходишь к нему как в райский сад с невиданными цветами. Сначала мы было думали, что это случайность, потом начали подозревать, что в этом есть закономерность. Наконец, местные жители нам подтвердили, что, вроде как, действительно, в компании подбирают персонал не только по внутреннему потенциалу, но и по внешней красоте.
Эта мысль немного коробит. Разве люди животные, чтобы их оценивать по цвету глаз, пышности волос и изгибам фигуры? Разве это не «объективация», не «опредмечивание» женщин? Как феминист, как ярый сторонник прав женщин, я не могу согласиться с такой политикой.
Вместе с тем, я не хочу обесценивать красоту. Ведь это тоже будет нравственным проступком с моей стороны.
Многие выдающиеся физики и математики утверждают, что красота и элегантность являются одним из важнейших критериев познания. Истинная теория не просто соответствует действительности, она еще и прекрасна. И одно связано с другим, говорят эти ученые: теория истинна именно потому, что она прекрасна, уравнение соответствует действительности, соблюдается действительностью именно потому, что оно элегантно и изящно.
Вселенная не хочет соответствовать уродливым уравнениям. Она согласна двигаться лишь в соответствии с возвышенно-прекрасными уравнениями.
Насколько мне как неспециалисту известно, у Чарльза Дарвина была не одна, но целых две теории отбора. Первая — это теория естественного отбора, о которой мы все знаем. «Выживание наиболее приспособленного». И вторая — это менее широко известная теория «сексуального отбора». Дарвину было не по себе от обилия в природе «бесполезной красоты», которая никак не повышает приспособленность организмов к своей среде. В частности, он не мог объяснить существование величественного, феерического павлиньего хвоста в природном мире: ведь подобная характеристика не только не повышает приспособленность организма к среде, но активно ее снижает. Ослепительный хвост павлина фантастически бесполезен с точки зрения выживания: он не только снижает его мобильность и дееспособность, но и делает его чрезвычайно заметным и уязвимым объектом повышенного внимания со стороны хищников и таким образом активно повышает смертность павлина. Как же возможен такой удивительный анти-приспособленческий факт в безжалостном мире естественного отбора? И Дарвин высказал гипотезу: божественный хвост павлина делает его привлекательным не только для хищников, но и для самок. Павлин выживает и передает гены, связанные со своим бесподобным хвостом, потомству — не благодаря своей повышенной приспособленности к среде, а благодаря своей повышенной приспособленности к эстетическому чувству самок. Современные эволюционные биологи вроде как подтверждают эту гипотезу Дарвина — или, по крайней мере, вовсю продолжают ее обсуждать.
Павлин выживает не благодаря объективному соответствию своих признаков окружающей среде, а благодаря субъективному желанию других, чтобы он выживал. Красота не является функциональным алгоритмом, красота не обслуживает задачи выживания: красота важна сама по себе и сама оправдывает саму себя. Красота не есть способ приспособления к миру: красота приспосабливает мир под себя.
Наш клиент — вдумчивый интроверт и великолепный изобретатель, он придумывает и проектирует промышленное оборудование, которое превосходит рыночные аналоги. Заказчики ценят это оборудование, в частности, за его высокие эстетические свойства. Конкурирующие производители не уделяют столько внимания внешнему благолепию своей продукции, их заботит лишь техническая функция, в то время как оборудование, проектируемое и производимое нашим клиентом, завоевывает рынки именно своим дизайном, изяществом и утонченностью. Этот же самый человек тратит огромные деньги на дорогой ремонт офисов и помещений. Его критикуют за это, но, по всей видимости, он давно сделал свой выбор — эстетика для него важнее функциональной целесообразности.
Красота спасет мир, сказал Фёдор Михайлович Достоевский. Мы же, после знакомства с нашим клиентом, у которого не коллектив, а собор прекрасных девиц, начали подозревать, что красота может спасти не только мир, но и бизнес. Что если тяга к прекрасному есть не просто двигатель Вселенной — но может так же быть и двигателем конкретной компании в ее развитии и завоевании ею своих рынков?
Что если вашему бизнесу нужны не капиталы и технологии, не природные ресурсы и надежные каналы сбыта — а красота? Что если вам необходимо добавить в бизнес грациозных нимф (и адонисов; пожалуйста, не обвиняйте меня в сексизме) — и та красота, то изящество, которое они привнесут — взбудоражит творческое воображение вашего коллектива, преобразит и возвеличит вашу компанию и ее продукт, завоюет и пленит ваши рынки?
По крайней мере, высказываю данную одиозную гипотезу здесь в порядке мозгового штурма. Обсудите ее на стратегической сессии вашей компании!
У Платона в диалоге «Пир» самой величественной признана не просто телесная, но духовная красота — которая намекает на существование нематериальной действительности и тем самым возвеличивает нас, позволяет нам приподняться над собой, выйти из «закутка» сиюминутных побуждений и начать служить разуму, истине и справедливости. Земная же красота суть ступенька в этом восхождении и преображении. Что если именно этот путь восхождения нужно пройти и бизнесу тоже, не только человеку?
А девушки, после того, как мы с ними пообщались, оказались вовсе не пустыми красавицами, а замечательными умницами — ответственными, инициативными целеустремленными профессионалами. У каждой по два-три высших образования, у каждой деятельное желание развиваться.
Что если действительно эстетические критерии нас с вами вовсе не подводят, но наоборот указывают путь? Что если именно в них и за ними — истина, развитие, прорывные инновации, завоеванные рынки, экономический рост и прибыль?
Алексей Пан
